Жоанна Вильнев, Мирей Кермуайан. Жиль Вильнев

С одной стороны он был волком-одиночкой или неуклюжим медведем или
обоими сразу, но с другой стороны, он в то же время мог быть оченьделикатным: с ним мне никогда не приходилось открывать дверь машины, ни
идти по краю тротуара рядом с дорогой, ни нести чемодан. И в среде людей,
которых даже сегодня можно назвать мачо, он сумел внушить уважение ко мне
у всех технических сообществ. У меня было собственное место, и ни один
техник или директор команды не ставил его под сомнение. Я считаю это явным
свидетельством любви и взаимного уважения. Я старалась его не разочаровать,
а он гордился мной. Можно было подумать, что я являюсь частью его трофеев!
Я не стараюсь преувеличить, так как он смотрел на меня "взглядом от сердца".
Да, я забыла: Жиль был ревнив. Когда кто-то целовал меня или проводил
слишком много времени в компании со мной, Жиль говорил: "С какой стати
такой-то тебя целует?" Я отвечала ему: "Потому что это друг". "Да, но это не
значит, что он должен тебя целовать". Возражать было бесполезно!
Дети
В начале карьеры Жиля мы следовали за ним в караване скромных размеров,
оборудованном для семейной жизни. В то время, когда Жиль принимал
участие в Формуле-Атлантик, Жак и Мелани еще не ходили в школу, поэтому
постоянно перемещаться по дорогам США и Канады было легко. Я уже
упоминала об этом: я наслаждалась этой кочевой жизнью, и от этого периода
их детства у меня остаются самые счастливые воспоминания. Может даже, это
было время, когда я чувствовала себя полностью реализовавшейся как жена и
мать. Мы жили все вместе в совершенной гармонии, и Жиль мог заниматься
детьми, которым очень нравилось бывать в паддоках. В Европе им пришлось,
по причинам безопасности, отказаться от части своей свободы, и им было
запрещено прогуливаться одним. Они находились под присмотром Луизы и
Норманна или Пьера. Однажды, впрочем, Мелани, которой тогда было всего
шесть лет, ускользнула, чтобы прогуляться одной по паддокам, это произошло
в Монце, хорошо знакомой для нее. Через некоторое время она спокойно
вернулась в караван... Мы жутко перепугались, но мы не хотели передать ей
наше беспокойство.