Жоанна Вильнев, Мирей Кермуайан. Жиль Вильнев

В одном можно быть уверенным: чувство страха было незнакомо Жилю. Он
водил на пределе все машины, которые попадали ему в руки, всегда
пробираясь там, где никто другой не смог бы проехать. Я вспоминаю его
способность испытывать свои собственные машины, пусть и мощные. Он мог
на протяжении нескольких сотен километров то ускоряться, то с визгом
тормозить...
С другой стороны, он очень заботился о безопасности пилотов и их
окружения. Он был одним из первых, кто предъявлял протесты шефам
команд, которые вполне могли стоить ему работы. И в самом деле, в эпоху,
когда Жиль участвовал в гонках, только еще начинали задумываться об
улучшении безопасности кокпита машин. Необходимо было обладать
некоторой отвагой, чтобы стать знаменосцем и показывать путь в будущее.
Сегодня, само собой разумеется, что машины должны быть более
безопасными, чтобы гонщики, попадающие подчас в очень зрелищные
аварии, оставались живыми.
Удивительно, но, в конце концов, я уже стала считать, что жить на полную
катушку постоянно, было чем-то банальным. До тех пор, пока Жиль нас не
покинул. Я быстро поняла, что он был уникальным человеком в своем роде, и
что на протяжении всей своей жизни он все делал на пределе. Именно этот
невероятный блеск, эта пылкость позволили ему доминировать в своем виде
спорта и оставить в нем неизгладимый след.
Жизнь рядом с гонщиком позволила сделать опасность относительной. Иначе
было бы очень сложно переносить ежедневный стресс. К тому же, когда я